Пробьет победы час, придет конец походам.
Но прежде чем уйти к домам своим родным,
В честь нашего Вождя, в честь нашего Народа,
Мы радостный салют в полночный час дадим.
СТАЛИН. НАШЕ ОТНОШЕНИЕ
В 1917 году Россия, по выражению писателя Василия Розанова, спалась и исчезла в момент. Здесь не место рассуждать, по каким причинам. Но на месте только что великой империи с политической точки зрения образовалась своего рода «черная дыра». И ее надо было как-то «зарастить».
Знаете, это как у танкиста со сгоревшим лицом замещают кожу, «лепят лицо», взяв кожу с других частей тела. И главе государства, получившему такое наследство, надо было обладать чуть ли не сверхчеловеческими качествами – как «плохими», так и «хорошими». Таким был и стал Сталин.
Масштабы таких личностей, как Сталин (Николай II, Гитлер, Черчилль) настолько велики, время их деятельности настолько судьбоносно, а документальная база настолько недостаточна (уверены, основные документы уничтожены), что однозначно судить о них мы не имеем права. Более того, эти фигуры – внешние, в известном смысле «представительские». О действительных кукловодах мировой истории в учебниках не пишут.
Вообще-то, нас не покидает ощущение, что существует как бы две истории. Одна – для общего пользования, сотканная из примитивных пропагандистских клише, податливая для текущей политической конъюнктуры, и другая - истинная.
Так вот, в рамках этой второй истории Сталин (как, впрочем, и Гитлер) никогда толком не обладали полнотой власти. Максимум – в какие-то периоды.
Сейчас наиболее «продвинутые» авторы начинают это понимать-осмыслять. Из последних примеров напомним о трех книгах, вышедших недавно: «Странная история оружия» А.Купцова, «Великая гражданская война 1941-1945» И.Дьякова и «Тень победы» В.Суворова. Там есть многое, о чем стоит подумать
Уверен в искусственности происхождения основных войн и революций по крайней мере ХХ века, и насколько искренними и успешными были попытки вернуть историю, так сказать, в естественное русло со стороны того же Сталина, судить трудно.
Очевидно только, что как государственный деятель Сталин – фигура колоссального масштаба. Мы сознательно не делаем моральной оценки – положение было таково, что эта фигура стояла как бы «за пределами добра и зла».
Несомненно положительными его качествами как государственного деятеля является ЛИЧНАЯ БЕЗКОРЫСТНОСТЬ, наличие гигантской политической воли, работоспособность, феноменальные личные способности (как, например, известно из воспоминаний Шипилова, Сталин прочитывал до 500 страниц разных текстов в день). Но, пожалуй, главное – это отлично организованный мозг, системный подход и способность брать на себя ответственность, принимая решения.
Помнится, Сталин как-то сказал: «После моей смерти много мусора навалят на мою могилу. Но время сметет весь этот мусор...»
Антисталинская истерия, начавшаяся после ХХ съезда и до сих пор не заглохшая, во многом объясняется следующими факторами.
Первый. Враги сильной России, под каким бы названием она не существовала, сознательно связали со Сталиным все, что способствует укреплению государственности, и, круша Сталина, они крушили и гробят государство, стремясь уничтожить все предметы гордости, способные сплотить народ, воодушевить его.
Второй. Многочисленным, как песок, «моськам» по их природе положено лаять на слона, чтобы хоть как-то отметиться в этой жизни.
Третий фактор. У Сталина были лишь робкие, и весьма сомнительные, попытки хоть как-то восстановить равноправие русского народа в «семье советских народов» и в рамках бывшей Русской Империи. Но уже это известными кругами, претендующими на всевластие, и не меньше, воспринимается как покушение на их права.
Страдали все. Но больше всех – русские. Однако они воспринимают страдание со стойкостью и благородством, возможно, чрезмерным.
Четвертый фактор (которым пока ограничимся). Это месть жертв политических (и не только политических) репрессий, далеко не всегда несправедливых и не столь масштабных, как принято считать после Конквеста и Солженицына.
Касательно репрессий - только одно замечание.
Единственный выход разгромить численно превосходящего врага – вывести его на узкую горную тропу «по-над пропастью» – тогда его можно бить по одному и «всего». Именно для этого Сталин в пропаганде и чисто внешне канализировал до абсурда схоластическую теорию Маркса и требовал неукоснительно, опять же до абсурда, придерживаться «ленинской линии». Для этого ему был нужен культ Ленина, чтобы им, как дубинкой, гвоздить всех, кого он считал врагами. А надо признать, его врагами в высших эшелонах власти были, как правило, и враги России, измученной, изменившейся, но России.
Для того повышения эффективности борьбы с теми, кого он считал врагами государства, ему был нужен и собственный культ. Уверены, что лично «Сосо Джугашвили» по природе был человеком умным (поговаривают, что он был сыном Пржевальского и потомственным агентом имперского охранного отделения), а умному человеку доведенный до абсурда культ собственной личности не нужен.
Здесь надо особо сказать, что Сталин в какой-то момент просто не стал сдерживать проявление искренней любви к себе со стороны очень многих простых людей. Они ценили его несомненные яркие и сильные качества, вплоть до того, что даже после отсидок против него лично ничего не имели.
Кроме того, надо учесть, что уставший от вековых непрерывных страданий народ впервые увидел хоть какую-то, но видимую заботу о себе со стороны верховной власти.
В чисто материальном плане наследие этой эпохи видно всем: остатки великолепной системы образования, организации функционирования главнейших экономических отраслей, московские высотки, метро...
В политическом плане – только отдельные карикатурные попытки некоторых деятелей пыжиться, как вождь.
Если же говорить серьезно, то страна без вождя – это страна без отца, страна-сирота. Во всяком случае, для России это трагедия.
Тоска по сильной руке – это не тоска раба по кнуту, не ностальгия по тоталитаризму, как об этом твердят враги или глупцы. Это естественная потребность здорового народа в иерархии ценностей, в прозрачности государственных институтов, а главное, целей существования государства.
Главное в государственной политике – умение различать добро от зла и поддерживать добро, пусть даже жестоко, и крайне жестоко пресекая зло. Судите сами, насколько учитывается нашей смехотворной политической элитой этот, быть может, важнейший положительный элемент сталинского наследия.
